Анализ процесса становления системы уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за исследуемые преступления, в дореволюционный период позволил нам сформулировать следующие выводы:

— в первых правовых документах (Русская Правда, Артикул Воинский и др.) уже начинают закладываться основы дифференциации ответственности за посягательства против правосудия в зависимости от субъекта и в первую очередь совершаемые лицами, уклоняющимися от отбывания уголовного наказания, а также иных мер правового принуждения;

— в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г была предусмотрена отдельная норма об ответственности за содействие побегу из мест лишения свободы или из-под стражи.

Утверждённое 22 марта 1903 г. Уголовное уложение, к сожалению, по различным причинам полностью в действие так и не было введено. Анализ его содержания показывает, что существенных изменений в систему преступлений против правосудия и регламентацию ответственности за уклонение от отбывания уголовного наказания, а также иных мер правового принуждения оно не вносило. Тем не менее, накануне Октябрьской революции 1917 г. уголовное законодательство Российской Империи уже содержало довольно развитую систему норм, направленных на охрану интересов правосудия. Многие из них представляют интерес и в настоящее время. Тем более что они явились базовыми при создании и принятии первых Уголовных кодексов РСФСР и Союзных республик СССР.[1]

Рассмотрены особенности процесса становления и развития системы норм, регламентирующих ответственность за уклонение от отбывания уголовного наказания или иных мер правового и процессуального принуждения, в российском уголовном законодательстве советского и постсоветского периодов. В итоге сделаны следующие выводы: в Уголовных кодексах РСФСР 1922, 1926, 1960 и 1996 г. г. законодательно закреплена дифференциация ответственности за посягательства против правосудия в зависимости от субъекта: а) совершаемые лицами, наделенными полномочиями по осуществлению правосудия, б) совершаемые иными лицами (так называемые преступления «извне») — побег с места обязательного поселения (ссылки) или с пути следования к нему, а равно уклонение от принудительных работ лиц, осужденных к ссылке. Во-первых, не было необходимости проводить следствие по делу, что могло занимать немало времени у органов дознания, суда, а также влечь дополнительные финансовые расходы. Во-вторых, не искажалась статистическая отчетность о состоянии преступности в стране.[2]

К моменту принятия Уголовного кодекса 1996 г. в стране произошли серьезные социально-экономические и политические изменения, приведшие к формированию уголовно-правовой доктрины, уголовно-исполнительной системы, законодательства, в том числе системы уголовно-правовых норм, регламентирующих ответственность за преступления против правосудия. Большинство же авторов признают возможным трактовать понятие правосудия в двух смыслах. Правосудие в узком смысле, т. е. деятельность суда по разрешению им дел соответствующих категорий, и правосудие в широком смысле: а) деятельность суда по рассмотрению и разрешению определённых федеральным законом категорий дел и деятельность специально на то созданных государственных органов и привлекаемых в соответствии с законом лиц, которые содействуют суду в осуществлении правосудия, приводят в исполнение приговоры. Мы придерживаемся мнения, что под правосудием признаётся не только рассмотренная выше специфическая деятельность суда, но и деятельность органов, способствующих ему в этом, — прокуратуры, предварительного расследования, органов и учреждений, исполняющих вступившие в законную силу приговоры и решения.

Литература:

  1. Губко И.В. Система преступлений против правосудия и место в ней уклонения от отбывания уголовного наказания или иных мер правового и процессуального принуждения // Российский следователь. 2012. № 23. С. 38-40.
  2. Прохоров Л.А. Криминализация злостного уклонения от отбывания ограничения свободы (ч.1 ст. 314 УК РФ): вопросы обоснованности и целесообразности // Российский следователь. 2012. № 16. С. 24-26.