Проведенное исследование позволило заключить, что усилия преступника, как правило, направлены, во-первых, на сокрытие самого события преступления, а во-вторых — на сокрытие его причастности к совершению преступления, и посредники нередко привлекаются именно для решения этих задач. Весьма распространенной причиной возникновения фигуры посредника в преступной деятельности также следует признать невозможность или затруднительность осуществления деяния непосредственно лицом, заинтересованным в его совершении. Имеют место и ситуации, в которых посредник привлекается заинтересованным лицом по другим причинам, затрудняющим совершение преступления в «желаемом виде». К примеру, для расширения ареала своей деятельности, когда совершение преступления в требуемых объемах или в определенный промежуток времени самим инициатором затруднительно, он привлекает посредников, с помощью которых достигается необходимый преступный результат.[1]
Возможно вовлечение посредника в качестве независимого арбитра, который призван способствовать достижению соглашения между участниками преступления при наличии каких-либо разногласий.
Указанные предпосылки для возникновения фигуры посредника в преступной деятельности взаимно дополняют друг друга, в результате чего одновременно обеспечивается как само совершение преступления, так и затруднительность его раскрытия правоохранительными органами и привлечения к уголовной ответственности всех причастных лиц.
Автором последовательно проанализирована полнота охвата посреднической деятельности теми уголовно-правовыми конструкциями, которые законодатель использует в статье 33 УК РФ. Вопрос об определении места посредничества в названном институте, его возможной близости одному из видов соучастников был также поставлен перед опрашивавшимися в рамках исследования экспертами, мнение 81 % из которых совпало с выводами, к которым пришел и автор работы: посредничество по своей правовой природе ближе всего пособничеству в совершении преступления.[2]
Между тем проведенное сопоставление характерных черт посредничества с конкретными признаками, закрепленными в действующей редакции части 5 статьи 33 УК РФ, свидетельствует о нетождественности названных выше явлений. И пособник, и посредник способствуют совершению преступления, но формы этого способствования существенно различаются.
Подводя итог можно констатировать, что посредническая деятельность, обладая чертами, близкими каждому из имеющихся видов соучастников, не охватывается в полной мере ни одним из них, а это, в свою очередь, неминуемо вызывает проблемы в правоприменительной практике и обосновывает необходимость модернизации института соучастия, прежде всего в части пособничества, как наиболее близкого посредничеству явления.
Литература:
- Кугатов А.Н. Посредничество в совершении преступлений: анализ результатов социологического исследования // Вестн. Рос. таможенной акад. — 2014. — № 4. — С.
33-36. - Кугато, А.Н. Детерминанты криминального посредничества // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. — 2015. — № 4 (54). — С.
88-89.