В законодательстве, в том числе уголовном, понятие информации сводится, как правило, к сведениям, отражающим тот или иной контекст их содержания и предоставляемым в какой-либо форме. Наряду с этим, законодатель для описания исследуемого предмета использует термины «сведения» и «данные». По итогам анализа формулируется вывод о синонимичности всех этих понятий, ставится вопрос об унификации терминологии уголовного законодательства. В качестве единственного предлагается использовать термин «информация». Именно он встречается в законодательстве иных отраслей права, которое составляет бланкетное содержание экономических уголовно-правовых норм.

Хотелось бы отметить, что информация может выступать как предметом, так и средством совершения преступлений в сфере экономической деятельности.

В гл. 22 УК РФ информация выступает предметом экономических преступлений, предусмотренных статьями 1701, 1851, 183, 1856, 189, 195. Как предмет экономических преступлений информация представляет собой выраженные в определенной форме сведения, выступающие объектом регулятивных правоотношений в сфере экономической деятельности, в ряде случаев обладающие специальной формой и экономической ценностью как необходимыми условиями их уголовно-правовой охраны. Обязательными признаками информации как предмета преступлений в сфере экономической деятельности выступает правдивость сведений и их способность выступать объектом регулятивных правоотношений в сфере экономической деятельности. Факультативными признаками являются: форма и ценность информации, которые имеют значение для определенных составов преступлений в сфере экономической деятельности.[1]

Как средство совершения преступления информация предусмотрена в статьях 170, 176, 179, 185, 1853, 1855, 1931, 198, 199 УК РФ. Информация как средство совершения преступлений в сфере экономической деятельности представляет собой преимущественно ложные сведения, не обладающие какой-либо экономической, научной, исторической или иной ценностью, используемые виновным с целью посягательства на объект уголовно-правовой охраны.

Уголовно-правовая охрана отношений в сфере экономической деятельности связана с защитой информации, доступ к которой ограничен федеральными законами ввиду того, что такая информация содержит частный или публичный экономический интерес.

Предметом преступлений в сфере экономической деятельности может выступать исключительно экономическая по содержанию, но различная по своей ценности и роли в экономическом обороте информация. Информация как средство совершения преступления необязательно должна иметь экономическое содержание. Связано это с сущностью экономических отношений и ролью информации в качестве признака соответствующего состава преступления.[2]

Сущность экономической деятельности как объекта уголовно-правовой охраны с необходимостью предполагает экономическое значение информации как предмета посягательства. В ином случае посягательство не может рассматриваться как преступление в сфере экономической деятельности.

Однако информация в экономических отношениях может быть либо «товаром», либо средством управления экономическими процессами и контроля над ними. В первом случае для решения задач уголовно-правовой охраны определяющее значение имеет стоимость и ценность информации, во втором случае охрана будет ориентирована по преимуществу на порядок обращения этой информации.

Характер преступного посягательства на информацию предопределяется содержанием и установленным порядком обращения с нею. Информация, свободно обращающаяся, защищается законом от посягательств, связанных с нарушением прав авторства и искажением содержания информации; информация, для оборота которой установлены специальные правила, охраняется, кроме того, от нарушений установленного порядка ее обращения.

Литература:

  1. Асланян Р.Г. Понятие и признаки информации как предмета преступлений в сфере экономической деятельности //Библиотека уголовного права и криминологии. 2016. № 1. — С. 7-11.
  2. Коняхин В.П. Информация как предмет и средство совершения преступлений в сфере экономической деятельности //Российский следователь. 2016. № 8. — С. 24 — 27.