Для уяснения сущности того или иного уголовно наказуемого деяния, обос­нованности его криминализации в российском уголовном праве необходимо обра­титься к истории вопроса. Причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием как самостоятельный состав преступления поя­вился в отечественном уголовном праве лишь в ХХ в. Однако данный факт вовсе не свидетельствует о том, что законодатель на протяжении более чем тысячелет­него периода развития уголовного права не предпринимал попыток установить ответственность за деяния, схожие с современным составом преступления, преду­смотренным ст. 165 УК РФ.

В качестве самостоятельного данный состав появился в отечественном уголовном праве лишь в ХХ в. Однако законодатель на протяжении более чем тысячелетнего периода развития уголовного права предпринимал ряд попыток по установлению ответственности за деяния, схожие с современным составом преступления, предусмотренным ст. 165 УК РФ.

Так, до провозглашения в российском государстве абсолютной монар­хии в уголовном законодательстве имел закрепление лишь состав о мошен­ничестве, который содержал признаки причинения имущественного ущерба. Обман и злоупотребление доверием также были известны законодательству того времени и использовались для облегчения совершения имущественных преступлений, но как способы совершения преступления законодателем еще не выделялись.[1]

Исследовав дореволюционное отечественное уголовное законодательство, можно сделать вывод об отсутствии общей нормы, предусматривающей ответст­венность за причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотреб­ления доверием. Обман и злоупотребление доверием рассматривались как само­стоятельные способы совершения имущественных преступлений. Способом со­вершения мошенничества признавался только обман, а злоупотребление доверием — способом причинения имущественного ущерба, под которым понималось умышленное причинение вреда лицом, имеющим обязанность по сохранению имущества.

Следующим этапом развития уголовной ответственности за причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием стало введение в УК РСФСР 1926 г. ст. 163 «Кража электрической энергии». Важно отметить, что после утраты законной силы УК РСФСР 1926 г. норма, уста­навливающая уголовно-правовой запрет на кражу электроэнергии, больше не выделялась в качестве отдельной нормы.

Важнейшим этапом развития рассматриваемого уголовно-правового запрета является установление в ст. 94 УК РСФСР 1960 г. уголовной ответ­ственности за причинение имущественного ущерба путем обмана или злоу­потребления доверием, которая в том числе стала охватывать случаи кражи электрической энергии. Данная норма получила дальнейшее закрепление и в ст. 165 УК РФ 1996 г., однако это не привело к ожидаемому эффекту и породило в правоприменительной практике множество проблем, связанных с квалификацией и разграничением вновь криминализированного деяния со смежными деяниями, совершаемыми схожими способами, и гражданскими деликтами.[1]

Итак, подводя итог сравнительно-правовому анализу развития уголовной ответственности за причинение имущественного ущерба путем обмана или зло­употребления доверием, можно сделать следующие выводы:

1. Причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотреб­ления доверием как самостоятельный состав преступления появилось в отечест­венном уголовном праве лишь в ХХ в. Однако законодатель на протяжении более чем тысячелетнего периода развития уголовного права предпринимал ряд попы­ток по установлению ответственности за деяния, схожие с современным составом преступления, предусмотренным ст. 165 УК РФ.

2. В дореволюционном отечественном уголовном законодательстве от­сутствовала общая норма, предусматривающая ответственность за причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием. Обман и злоупотребление доверием рассматривались как самостоятельные способы со­вершения имущественных преступлений.

3. Введение в УК РСФСР 1960 г. ст. 94 и в УК РФ 1996 г. ст. 165, уста­навливающих уголовную ответственность за причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием, не привело к ожидаемому эффекту и породило в правоприменительной практике множество проблем, связанных с разграничением вновь криминализированного деяния со смежными деяниями, со­вершаемыми схожими способами, и гражданскими деликтами.

Литература:

  1. Ботвин И. В. Вина как основной элемент состава причинения иму­щественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием //Алтайский юридический вестник. 2015. № 1. — С. 73–76.