В тысячелетней истории России существует несколько реперных точек, предопределивших судьбу страны на столетия вперёд. Февраль 1917 года, вне всяких сомнений, является одним из подобных ключевых исторических моментов, чьё влияние мы испытываем по сей день и будем ощущать в обозримом будущем. События Февраля — это рубеж между многовековой царской, династической и Россией после. По меркам истории восемь месяцев — это ничто, но обилие событий и накал трагизма, а главное, вскрывшиеся хронические болезни страны, породили тысячи книг и сотни исследований, споры и дискуссии, не утихающие и поныне.

Почему вообще случился Февраль? Одни доказывают, что это дело рук представителей элиты страны и вмешательство иностранных спецслужб, другие утверждают, что революция назрела в обществе из-за неразрешенности социально-экономических проблем. Если события Февраля можно было бы трактовать только вмешательством извне, то как тогда объяснить вереницу падений монархий Германии, Австро-Венгрии и Турции годом спустя? По крайне мере, ни одного достоверного документа, подтверждающего эту версию, предъявлено не было. Заговор элит (или масонов — дело вкуса). Многие специалисты проводят параллели с перестройкой Горбачева и объясняют ее провал и как следствие, распад советской империи также предательством руководства.

Так почему же заговор возник именно в феврале, а не годом или десятилетием ранее, к примеру? Могли ли вообще генерал Алексеев и Председатель Родзянко кардинально изменить многовековой уклад страны мановением руки, по своеволию? Не созрела ли сама страна для радикальных изменений? Очевидно, что Первая мировая война была лишь спусковым механизмом, равно как и голод в Петрограде в феврале семнадцатого. Возможно, что это сама абсолютная монархия вынесла себе приговор тем, что хотела продолжать оставаться абсолютной. Новые силы в лице буржуазии и интеллигенции, выкристаллизованные на реформах царя-освободителя, и новые вызовы, требующие радикального изменения экономической модели страны, перестали уживаться с волей одного человека и узкой группы приближенных к трону.

Если на чайнике нет свистка, это еще не означает, что вода в нем не кипит. Единоличное правление с необъятной властью становилось не только балластом на пути всяческого прогресса, коим была обременена страна, но и сама являлась, как ни парадоксально, наиболее уязвимым местом во всей архитектуре власти, что и было с блеском продемонстрировано в Феврале семнадцатого. Достаточно было царю потерять (или помочь ему потерять) авторитет среди элиты и народа (а перманентные слухи о слабохарактерности царя, о предательстве немки-царицы, об особых связях с Распутиным были общим местом), достаточно было в нужный момент инспирировать дефицит хлеба в столице и вбросить нужные лозунги в массы, как посыпалась вся система власти, а вслед за ней — страна. Главный урок 1917 — это опасность самодержавия и единоличной власти. Хватило одного меткого удара по хрупкому авторитету самодержца, как мгновенно пошатнулась и рухнула вся властная вертикаль и начался процесс распада страны, разбегания окраин, хаос и гражданская война.

А был ли вообще шанс у Временного правительства провести в жизнь необходимые реформы и подготовить мирную передачу власти Учредительному собранию? Если окинуть взглядом полугодовую деятельность Временного правительства, то мы едва найдем хотя бы одну сферу жизни, в которой оно преуспело: развал армии (к примеру, неподдающийся никакой логике Приказ № 1, дезорганизовавший управление армии во время войны), абсолютная децентрализация власти (знаменитое двоевластие Петросовета и Временного правительства), поощрение выхода регионов из состава страны, полная «потенция» в экономическом секторе, безволие в решении фундаментального аграрного вопроса. При этом провозглашение всевозможных свобод, прав и равенств, не подкрепленных мало-мальским экономическим основанием. Как могли бы сказать классики марксизма, много надстройки и мало базиса. Таким образом, Февральская революция в лице Временного правительства не реализовала свою историческую миссию, её вожди оказались неспособны провести ни одного фундаментального преобразования, в котором нуждалось общество и которое подразумевается в любой буржуазной революции. Вместо реформ страна получила лозунги, прокламации и слова, слова, слова...

В итоге, к октябрю семнадцатого года власть оказалась банкротом, лишенным минимального авторитета. Ленин был прав, говоря, что власть в тот период просто валялась в грязи, и что им (большевикам) оставалось её только подобрать. На этом фоне самоубийственное подавление временщиками своего последнего оплота в лице Корнилова вызывает массу вопросов, так и оставшихся без ответов. Аналогия с ГКЧП и с Горбачевым напрашивается сама собой. Складывается навязчивое ощущение, что Керенский, лишенный элементарного инстинкта собственного политического сохранения, с августа 1917 играл в поддавки с Лениным, не пытаясь ни на йоту защитить свою власть.

История, как известно, учит тому, что ничему не учит. И тем не менее, в Февральской революции обнажились все язвы русского общества, которые разом оказались на поверхности. Эти все те же болезни, которые уже не единожды в нашей истории приводили к катастрофе.

При сравнительном анализе можно поставить одинаковый диагноз как периоду Смуты 17-ого века, так и 17-ому году прошлого столетия, а также Перестройке в СССР. Прежде всего, это чрезмерная концентрация власти в руках одного человека или узкой группы приближенных лиц. Подобное положение власти, когда она, в конечном итоге, закостеневает, зацикливается сама на себе, отгораживается от страны позолоченным забором, всегда приводит к эффекту сжатой пружины, когда в один момент взрываются все мины, заложенные в архитектуре общественных отношений. Властям России редко удавалось поддерживать разумный баланс между централизацией и распределением реальных (читайте: финансовых и властных) полномочий на местах. Накопившиеся проблемы на местах не могли быть решены в силу элементарного непонимания центром их природы. Взрыв закрытого котла лишь откладывался во времени.

Второе — это слабая и лишенная авторитета единоличная власть. Она являлась отправной точкой всех великих потрясений в стране. На фоне экономических проблем и недовольства в обществе, элиты начинают вести свои подковёрные игры, уповая на главный приз, готовые ради узких, клановых интересов сдать и продать всех и всё, включая страну. Нежелание договориться о сильной переходной фигуре, способной удержать страну и провести твердой рукой нужные, пусть даже и непопулярные преобразования, приводит к разброду и шатанию, абсолютной дезорганизации и децентрализации власти и страны.

Каковы бы ни были инструменты революции в феврале 1917 года, очевидно одно: искать причины в заговорах и предательстве бессмысленно. Почву для них готовила исключительно сама дискредитировавшая власть и неспособность системы адоптироваться к новым реалиям жизни. Россия наступала на эти грабли не единожды и всегда низвергалась в пучину бедствий и крови, затем начинала тяжелый, полный лишений и жертв путь воскрешения из небытия. Будем уповать на то, что мы получили достаточно сильную прививку от подобных катастрофических сценариев в будущем и власть, руководствуясь своими собственными интересами, будет помнить уроки Февраля.